Поэзия

Собака,
ушедшая умирать в поле,
Старик,
на вдохе последнем стремящийся к людям,

лихорадочный разум грезит о чуде,
или все же потоп беспокоит?

Паук,
в порыве любви съеденный самкой,
Мотылек-однодневка,
успевший ли к вечеру насладиться,

в чьей шкуре дано вам переродиться –
ужель сюрприз не намечен кармой?

Яблочный червь,
свою грызущий планету,
Человек,
грызущий планету и яблоки вместе с червями,

итак, на чем наши мысли сегодня застряли?
Ах, да, на том, что мысли то собственно нету.

Заяц,
бегущий в свете машины,
"Заяц",
бегущий во главе пелитона,

бегущих за чем? от чего? – миллионы,
но прибегающих к точке единой.

Пуля,
живущая миг полнокровно, не более,
Миг,
тот, что менее жизни пули,

уставшим от жизни покажите-ка дулю,
или собаки глаз, умирающей в поле.

Сигаретный третий бычок
полетел мимо урны, зараза.
И я знаю теперь, отчего
доллар вырос ровно в три раза.

Я тебя вчера разозлил,
а потом был эффект бумеранга.
В результате действия сил –
нам повесили долг Приватбанка.

Вот я крепким словцом завернул,
вот я кепку надел наизнанку.
И я знаю теперь, почему
не могу заплатить коммуналку.

Я покаюсь за старых вождей,
соблюду чистоту унитаза.
И в какой-то ближайший из дней
будет мир. Тот, что медом намазан.

Рвать фотографии, рвать кожу,
рвать всё, что невозможно
не рвать. Струны и письма,
в чём нет больше смысла,
ткани штанишек тесных,
рвать песню и песней,
казалось бы кровью,
но чаще до боли
родным алкоголем,
вместе с закуской:
три занюха по-русски,
мозги пареные – на второе,
на десерт – лицо заливное
под мордобоем.
Искать в ногах правду –
коль голове не спиться,
вырвать страницу
и целые главы,
строки, параграфы, файлы
удалить из корзины,
чтобы забыться
хоть наполовину.

Я удаляю фетиши.
Тише.
Говорят, время лечит
души.
Желудок стал крепче.
Слышишь?
А песен не меньше.
Слушай!
Кожа срослась.
Видишь?
Ткани купились новые.
Я обращаюсь к тебе,
слышишь?
К тебе,
чьи фотографии порваны.

Руки грею меж лопаток,
Что-то там не так:
может кто огрел лопатой,
иль не снят рюкзак,
может что-то там взбурлило
и скопился газ,
может здесь нехватка мыла
и налипла грязь,
может некое терзанье
рвется изнутри,
может нужно покаянье
замолить грехи,
может слишком много пива
в небольшой живот,
может здесь душа простыла
и уйдет вот-вот,
может это просто крылья
лезут на простор.
Может всё,
но лишь могила
исправляет горб.

Лечь бы
во внутриутробную позу
или занять позу змеи,
все равно у природы в прогнозе
надвигается
   РАДИКУЛИТ.

Прогибаясь перед начальством,
загибаясь до самой земли,
как рудное тело -
заляжешь пластом,
но не вылечишь
   РАДИКУЛИТ.

Кашпировские, Бреги, Касьяны,
или добрый врач Айболит
вам залечат старые раны,
но не вылечат
   РАДИКУЛИТ.

РАДа КУтИТь с РЕДИКюЛем леди,
РАД ДИККУЛь ИспоЛнИТь КУЛьбИТ,
РАДИ КУЛьТУРы РАДИК КУрИТ в подъезде,
а сквозняк пРеДРеКаеТ РАДИКаЛьный
   РАДИКУЛИТ.

Привык когда-то русский мужик
однозначно ходить в нужник.

Но мода французская покоряла мир –
и мужик стал ходить в сортир.

А затем у немцев взяли совет –
и мужик наш побрел в клозет.

На что великая речь народная
сказала: "не пойти ли в уборную?"

Тогда французы ответили: "нет",
и пошел мужик в туалет,
И вставил при этом: "знай наших!
У нас есть слово – параша,
есть и горшок, и ночной вазон,
и для императрицы польский трон".

Пришло время краткости, на дверях –
треугольники, WC (дабел ю си), или два ноля.

Ко всему привык русский мужик,
туалетов нет, но каков язык!

Привык я общаться с природой на ты,
пора облегчаться, кругом есть кусты.

Откуда в голове
противнейшие речи,
чтоб сметь противоречить
самой своей судьбе.
Я сам противоречу
своим противоречиям
себе.

Спонтанно прогрести
и вдоль и против речки,
ища противотечия
в течении реки,
реке противоречу,
ища противотечия.
Прости.

Не изменить реки,
найдя в теченьи - течи,
и наши с вами встречи -
судьба, - как берега.
Но все ж противотечу,
ища в противоречиях
себя.

От света учения
к мраку проблем,
от высшего назначения
до нижайшего Вам:
«Зачем?»

кому наказание,
а кому почет.
Эх, знать бы заранее
ответ на вопрос:
«По чем?».

По мягкому месту,
по делам, по деньгам.
Поделом. Но честно
никогда не спросить:
«Когда?».

И пусть пересдача
вместо «зачет», -
можно не верить в удачу,
но нельзя же вопить:
«За что?».

Птица стремится к югу,
к океану – вода,
можно бежать и по кругу,
но без права вопроса:
«Куда?».

Она хочет быть заметной,
облачается в наряды -
от того, видать, так тускло
светят лампы в заведеньях.

Она хочет проболтаться
(в смысле душеизлиянья) -
от того, видать, так громко
в зале музыка играет.

Она хочет быть любимой,
не за тело, а за душу -
от того, за макияжем
можно просто спотыкаться.

Быть живою ей хотелось,
чтоб никто не думал: "кукла",
Но прижились только роли
"секси" или "светской дамы".

И как хочется быть нужной,
а ещё сильнее важной,
наливай бокал быстрее,
повышай самооценку.

День –
не сказать: длится,
Ночь – не сказать: сон,
что-то снится –
лица.
Лица
 -знак,
   - злак,
    - призрак,
     - закон,
я с вами знаком?

Что
ворошит дали?
Бег,
но нет ног.
Слова.
Слова пропали.
Это секунды?
Не знаю. Едва ли.
Время, где бог, где порог?

Звук
с привкусом сини,
Мысль –
бертолетова соль.
Помню, что были
Пространство и Время другими.
А какими не помню...
Не помню, уволь.

Нет,
это не быстро и даже не медленно –
Ожиданья закон иной.
Это время.
Время беременно.
Время -
знак, злак, призрак, закон…
беременно.
И видимо мной.