Поэзия

В кого дети пойдут - наука,
которую знает всякий,
если мать отца зовет - Бука,
он ее, не иначе, как - Бяка.

И смотря на небо без страха,
уже подрастают внуки –
по отцу они будут – Бляха,
а по матери значатся – Муха.

«Ох, уж мне эти потомки…» -
наш дворник ворчит усталый,
он по паспорту будет Ёлкин,
мы кличем по отчеству – Палыч!

По секрету он как-то признался,
что стремился в словесные выси,
но сидел на Парнасе - Накось,
а на спуске, в засаде ждал - Выкусь.

Бяки-Буки – не повод для грусти,
вот Палыч хлебнет для духа,
и споет под метлу: Муси-Пуси,
Муси-Пуси – все!…

Вот Океан, родивший клетку
сине-зеленую, а далее яйцо,
чтобы потомки курицы – наседки
гордились человеческим лицом.

Аллеи сада, круги ада
надумали и слили в один чан,
сегодня в нем на первое Бен Ладен
и прочьи безобразья мусульман.
Не разобрать их без ста грамм,

так выпьем же соседка,
чтоб завтра мы всосали Океан,
тот, что родил когда-то клетку.

Ось тела - вертикаль,
а руки - горизонты,
в системе плоскостей Декарта,
гвоздям в запястьях
выглядеть - продольно.
Вот ось на ось,
как кость на кость,
где точка О сольется с телом,
неужто центра не нашлось
другого, для нее -
Вселенной?
Определивши east и west
/ как будто "крест ", побитый "пикой "/
сплетеньем тез и антитез,
но не дарящего посылкой.

Философ смотрит на Восток,
технарь на Запад строит глазки,
а посредине я
и лукоморский кот,
по кругу - то поем,
а то читаем сказки.

А в голове звенит Зенит,
к Надиру тянет печень -
какой болван соединил
великое
с земной предтечью?

И правым быть,
чтоб вправо взять
/не "правым", а аполитичным/,
и через левое плечо плевать
в того, кто там стоит -
несимпатичный.

Стрелой дорога режет даль
вперед до горизонта,
а впереди опять февраль,
а может май.
Какого года?
Ведь каждая прямая - круг,
но так удобно мыслить прямо:
вот зло с добром;
вот враг, вот друг,
вот правильно, а вот с изъяном.

Чтоб поменять на минус плюс,
на голову я стал.
Нашлись на то причины.
У физиков давно конфуз -
X, Y, Z - асимметричны.

P. S.

Горизонтальность губ и вертикальность
/ здесь и далее мелким шрифтом /
соединяет продольная сексуальность.
Но если хочешь - опусти постскриптум.

Накормили -
       сытого,
напоили
       пьяного,
вымыли
       умытого,
прожили -
        день заново,
рассмешить
        веселого
проявили рвение.
Что бы сделать нового?
Скучаем?
       Без сомнения.

Масло было масляным,
зайцы только зайками,
наплели напраслины,
голосуя лайками.

Мыслили цитатами.
Хаты - "хаты-с-крайностью".
Выбрали богатого -
честного, кристального.

Терпим, но не любится,
лепим всё горбатого.
Что у нас не сбудется -
мы ж не виноватые.

И шута шутейного
на экране жаждали.
Что бы сделать дельного?
Может пива, граждане?

Когда настанет час подсчитывать победы,
и от металла стонет праздничный мундир,
тихонечко, в углу, подобный приведенью,
среди гостей сидит победоносец Пирр.

Когда настанет час для жертвоприношений,
когда воздвигнут статуи капризнейшим богам,
тихонечко, в толпе, с неясным побужденьем,
паломник Герострат войдет учтиво в храм.

Когда костер согреет всех вокруг сидящих,
в чем славен и повинен изгнанник Прометей,
красавица Пандора, сев на пыльный ящик,
томима любопытством, чествует гостей.

Ходят ноги по дороге,
Иль дорога по ногам,
Я лежу, откинув ноги,
Почему же снюсь я вам.

Бежит речка по долине,
Иль долина по реке,
Что является причиной,
Что опять ты снишься мне?

Ты ушла в себя -
       но себя не нашла,
он вошел в тебя –
       но тебя там нет,
а то, что болит - неужто душа?
Мой друг ее купит за пару монет.

Ты бы вышла из себя -
       но тело любит уют,
он ушел от тебя -
       не первый ушел,
так возьми свою кровь, распишись вот тут,
мой друг в этом деле знает толк.

Мой друг бы уснул, да не может уснуть,
мой друг бы поел, да потерял аппетит,
хоть он циник, и скептик, и хитрый плут,
так что же тогда его тяготит?

Прогрессивнейшая истина
в прогрессирующей лысине
выпирает немыслимо.

То ли добрые, то ли колкие
глаза под бровями - полками
смотрят двустволкою.

Как ось, рождая симметрию,
нос выражается лезвием,
задыхаясь болезненно.

Борода да подсинена
просит системы бритвенной,
да не часто, а изредка.

Рука левая, рука правая,
взгляды - левые, дела - правые
правят бесправие.

Портрета нет неудачнее -
все наброски в мусорном ящике,
сколь не рисую части его.

Отдыхая от праздных дел,
Сея разумное, доброе, вечное,
по времени быстротечному
бороздою прошел, кто как сумел,
чтоб ростками сквозь годы рассечь его.

И посеяв ветра злак,
захотелось вырастить бурю,
что со временем всех разбудит,
но вырос просто нелепый сквозняк,
что так нудно и тошно дует.

И не ставя ребром вопрос,
как делить урожай поровну,
мы в новую борозду
сыпали весело соль на хвост,
которая вышла пеплом на голову.

И пустив невзрачный побег.
из прикрытия пышных тряпок,
возможно, кто-то станет плакать,
что мы сеяли белый снег,
а выросла просто нелепая слякоть.

Среди набитых общих фраз
и строк, что уши всем прогрызли,
чтоб отразить конкретность мысли,
живут слова в любом из нас.

Будь ты пропащий человек
или искуснейший мыслитель,
в цепи обычнейших событий,
одни слова в душе у всех.

Уверьте хоть весь белый свет
о том, что гимны все прекрасны,
но все слова уйдут напрасно,
коль в сердце им ответа нет.

Родившись вдруг из чьих-то уст,
и отразившись в судьбах наших,
слова из безвести пропавших
восстанут резонансом чувств.