Поэзия

битый час
день сберег

альма
матерая

хохлам под
хохлому

лайкнул мышкой
кошку

рыба пила
океан

Проснулся.
Неба сегодня не было.
Земля была, а вот неба не было.
Облака
нелепо сидят на земле сиротами
нагими, -
у них больше нет неба.
Быль или небыль, - что его нету?
Украли.
Сыщик ищи вора!
А как можно украсть его,
собственно?
Свидетели говорят:
нужно держаться корней,
быть приземленным,
но
стремиться в небо,
как в «быть иль не быть?»
стремление к «быть!»,
стремление к небу, с небом, в небе…
Я нашел преступника!
Это он! – Потерявший стремление.
…
А может это только над ним нет неба?
…
Проснулся.
Моря сегодня не было.

Она мыла посуду
а он бил баклуши
она упрекала
чтобы он тоже занялся делом
а впрочем
тайно
она любила баклуши
и не любила посуду
но не любила
когда
он бьет
противно так
БАМ!

Но
однажды
они занялись делом
и разбили посуду
(так между делом)
сколотили баклуши
и долго скучали
конечно же
о посуде

он завязал
и не бьет баклуши
ритм нарушен
и
сами баклуши
звучат так противно
АБАМБ!

ее ли дело
понять
почему так сладко
звучало

БАМ!

Легко любить пламя, когда пламенеешь любовью.
Легко обозвать работу не волком, когда это – волчья работа.
Легко воспринимать чужие недостатки, но невозможно согласится с недостатками собственного восприятия.
Легко назвать свое время победным, тяжелей понять, что любая победа – временна.
Легко сказать: "болит душа", и просто невозможно: "я – душевнобольной".
Легко замечать присутствие дефицита, когда действительная причина – дефицит присутствия.
Легко ужасаться поведению стихии, и не видеть своего стихийного поведения.
Легко привести в чувство, сделав искусственное дыхание, тяжелей почувствовать дыхание искусства.
Легко поддаться иллюзии богатства, - это часть наших богатых иллюзий.
Легко разбить жизнь на явления, не заметив самого явления жизни.
Легко развивать у себя чувство времени, но как это вписать в то, что все-таки, все чувства – временны.
Легко сказать: "относительно Теории относительности…" Тяжелей понять, что любая теория относительна, и просто невозможно до конца понять саму Теорию относительности.
Легко играть словами, выбирая между разъяренным океаном и океаном ярости.
Легко любить зеркала. В них целых пол мира.

Если я буду волком,
если ты будешь ягненком,
я плюну в ручей выше по течению.
Если я буду верблюдом,
я плюну тебе в лицо,
если я буду наглым верблюдом,
я могу плюнуть в душу,
мне, собственно говоря, все равно
куда плевать.
Если ты будешь черной кошкой,
я буду плевать через плечо
плевать, плевать, плевать!
Это дело плевое - плевать.
Если я сижу на холме,
мне плевать на вас свысока,
мне плевать на ваш колодец или в ваш колодец.
Плевать!
Но если ты будешь встречным ветром…

"Когда рак станет рыбой,
а рыба станет колбасою,
а колбаса будет по 3 копейки,
а все будут миллионерами,
а миллионеры будут пить пиво с раками,
а "с раками" будет писаться слитно,
тогда все будут пятиться,
а пятиться это вперед,
голова будет глубже глаз,
и шея будет там, где положено,
и расцветет укропом водоросль!

В такт великой волне,
Там, где наше зимовье -
движение меня вперед,
движение меня назад,
там, где цветет укроп
вечной водорослью". -

Так в переводе звучит народная свистопесня сидящего на высокой горе рака.